Как "теория химического дисбаланса" закрепилась в умах общественности
На данный момент среди широкой общественности бытует мнение о том, что психологические проблемы нужно решать химическими средствами
"Есть только один способ избежать критики: ничего не делайте, ничего не говорите и будьте никем"
~ Аристотель
Розмари, сестра президента Джона Ф. Кеннеди, подверглась лоботомии в возрасте 23 лет, и после этого она навсегда осталась инвалидом. На пике энтузиазма по поводу этой процедуры её проводили даже детям – например, 12-летнему Говарду Далли разрезали мозг через глазницы. Его отец и мачеха считали его неуправляемым и непослушным, и это "состояние" сочли достаточным основанием для такого вмешательства. Для восстановления после "лечения" ему потребовалось несколько десятков лет, но он все же восстановился!
К счастью, психо-хирургия больше не в моде. Времена изменились… но насколько позитивными являются эти изменения?
Современное психиатрическое лечение
Время шло, идеи и предположения тоже не стояли на месте, и теперь психиатрия превратилась в большой бизнес. На данный момент господствующей является идея о том, что психологические расстройства нуждаются скорее в химическом "ремонте", а не в хирургии.
И в основе этого убеждения лежит предположение о том, что депрессия, тревожные расстройства и даже зависимости и психотические заболевания (такие, как шизофрения и биполярное расстройство) являются следствием генетических нарушений. Эта теория завоевала широкую популярность и признание – особенно в Америке, где лекарства часто становятся терапией первой линии, а производство психиатрических препаратов стало индустрией с миллиардными капиталами.
Теория химического дисбаланса так прочно впечаталась в умы общественности, что она воспринимается не как теоретическая выкладка или гипотеза, а как самоочевидная истина. До недавних пор даже предположения о том, что она может не соответствовать реальности (или соответствовать не настолько, как обычно предполагается), считались почти что табу.
Люди начинают злиться или переходят на оборонительные позиции в искренней вере в то, что "наука" уже давно ответила на вопрос, является ли химический дисбаланс истинной причиной депрессии или, скажем, тревожных расстройств. "Если бы не антидепрессанты, я даже не знаю, что со мной было бы сегодня!". Пожалуйста, выпейте таблетку и успокойтесь! Но…
Разве это правда?
Депрессия начала рассматриваться (в особенности в США, но также в Великобритании и других промышленно развитых странах) как "химический дисбаланс", который нуждается в длительном лечении дорогими (или прибыльными, в зависимости от того, продаёте вы или покупаете) химическими препаратами. В мозге депрессивных людей якобы не хватает нейромедиатора под названием "серотонин". Вам нужно просто повысить уровень серотонина, и вы разберётесь со всеми своими переживаниями, жизненными ценностями и травмирующим прошлым.
Но на самом деле нет никаких доказательств того, что депрессия связана с низким уровнем серотонина, или того, что селективные ингибиторы обратного захвата серотонина (СИОЗС) (один из видов медикаментозных антидепрессантов) восстанавливают "нормальный уровень" серотонина. И всё же эту идею продолжают продвигать! Этот миф вполне подходит для широкой общественности и к тому же побуждает людей покупать все эти препараты.
Но откуда взялась эта идея?
Происхождение мифа о серотонине
Эта упрощённая идея, которую продолжают "продавать" и пропагандировать, происходит из работ доктора Джорджа Эшкрофта, опубликованных в конце 1950-тых годов. Ему показалось, что он обнаружил сниженный уровень серотонина в головном мозге самоубийц и в спинномозговой жидкости пациентов, страдающих от депрессии. Последующие эксперименты с лучшим оборудованием не выявили сниженного уровня серотонина у депрессивных людей, и Эшкрофт, как настоящий учёный, отказался от этой идеи. Но психиатрическая индустрия не стала этого делать.
Эта связь так и не была выявлена в ходе исследований. Кроме того, искусственное снижение уровня серотонина не вызывает депрессию – чего стоило бы ожидать, если бы эта теория соответствовала действительности. Несмотря на то, что в некоторых случаях антидепрессанты действительно работают, их эффект незначительно превосходит эффект плацебо. И с учётом того, что фармацевтические компании публикуют лишь те результаты исследований, которые как будто подтверждают эффективность их продуктов, и никогда не публикуют отчёты о многих исследованиях, говорящих о том, что они не работают, мы оказываемся в морально-этическом тупике!
И что же нам делать с тем 1 % населения, который страдает от истинных психотических симптомов? Им лучше пройти медикаментозную терапию? Ну, возможно. Но необходимость назначения препаратов должна быть взвешена с учётом ужасающих побочных эффектов, которые часто дают такие лекарства. Также стоит учесть результаты исследований, говорящие о том, что люди, никогда не лечившие шизофрению лекарствами, лучше справлялись со своими симптомами и жизнью в целом по сравнению с шизофрениками, проходящими курс медикаментозной терапии. Но, пожалуйста, не поймите меня превратно.
Медикаментозная терапия имеет право на существование
Я не утверждаю, что психотические заболевания и состояния (такие, как шизофрения или даже депрессия) никак не связаны с генетикой. На самом деле я говорю (или, скорее, все эти исследования говорят) об отсутствии веских доказательств того, что лекарства действительно делают людей счастливыми или стабилизируют их состояние за рамками их временного приёма и их эффекта плацебо (который, конечно же, является очень мощным). К примеру, антидепрессанты не снижают риски суицида, и некоторые из них даже могут их повысить.
Итак, на данный момент мы не можем с уверенностью утверждать, что в основе психологических проблем лежит химический дисбаланс. И, если этот дисбаланс всё же есть, мы не знаем, как именно он работает. И эффективность препаратов, которые продвигаются как лекарства от этих расстройств, не доказана.
Конечно же, обо всём этом умалчивают. Эта тема табуирована, потому что фармацевтическая индустрия заинтересована в защите теории химического дисбаланса – и этот интерес чисто финансовый. Производителям нужно зарабатывать на жизнь и кормить свои семьи. И всё это было бы нормально и объяснимо…
Если бы истинность теории химического дисбаланса была бы доказана.
Если бы долгосрочный приём этих препаратов не причинял людям вред.
Если бы эти лекарства не были такими дорогими.
Но, может быть, вера в то, что все эти состояния – просто проигрыш в генетической лотерее, меняет отношение к подобным расстройствам? С таких позиций окружающие должны воспринимать их с большим пониманием, разве нет?
Ну…
Страх и ненависть к людям, имеющим психические проблемы
Если вы считаете, что вашему соседу просто не повезло с генетикой – то есть он "болен", а не реагирует на неблагоприятные жизненные обстоятельства, - вы проявите к нему больше сочувствия, так? В конце концов, он в этом не виноват! Мы часто слышим подобные аргументы: как будто рассмотрение депрессии в качестве "болезни" каким-то образом "нормализует" это состояние, делая его чем-то вроде диабета или муковисцидоза – и отношение к человеку с депрессией меняется. Только на самом деле всё не так!
"Он не виноват в том, что в его мозге нарушен баланс химических веществ" или "Он сам виноват в том, что он потерял работу, жена его бросила, и после переезда он страдает от изоляции…". Как говорится, две большие разницы.
"Это не ваша вина, это всё химия вашего мозга; вам просто нужны лекарства…". Или, если бы вы жили в Соединённых Штатах или Великобритании в 1940-ых/1950-тых годах: "Это не ваша вина, это всё из-за строения вашего мозга; вам просто нужна лоботомия…". Общий знаменатель – "это не ваша вина"; и это утверждение, конечно же, является истиной.
Во время Первой мировой войны многие – даже слишком многие – "трусливые" британские солдаты были расстреляны по приказу командования, потому что они страдали от того, что сегодня рассматривается как "посттравматическое стрессовое расстройство", а тогда называлось "военным неврозом". Важно понимать то, что ПТСР – это естественное состояние, которое формируется во время определённых переживаний. Эти солдаты были не трусами, а людьми, страдающими от серьёзных, но при этом совершенно естественных реакций на ненормальные обстоятельства.
Понимание человеческой природы и человеческих переживаний должно подталкивать к проявлению большей заботы о людях, переживающих эмоциональные трудности.
Отношение вида "он родился другим" в этом не помогает
В вашем мозге может и не быть химического дисбаланса, но, если вы переживаете тяжёлые времена, это тоже "не ваша вина".
Исследования показали, что теория химического дисбаланса не повышает уровень понимания и эмпатии по отношению к людям с психическими проблемами. С таких позиций окружающие видят в них ещё больше отличий – то есть такие люди кажутся им "совсем другими".
Проблема в том, что биомедицинская или генетическая идея о сути таких состояний, как депрессия или шизофрения, включает фоновое предположение о том, что мозг, "заболевший" из-за нарушений на генетическом уровне, во многом отличается от "нормального" мозга – то есть он "ненормальный", совсем "другой". И такая манера восприятия только усиливает стигматизацию. Конечно же, это никак нельзя назвать справедливым, потому что многим людям действительно удаётся избавиться от депрессии и облегчить психотические расстройства - особенно в культурах, не разделяющих привычный для нас медицинский подход к рассмотрению эмоциональных проблем.
Потрясающее исследование
Если мы верим в то, что человек "устроен по-другому", и на химическом уровне его мозг работает совсем не так, как наш, мы склонны меньше ему доверять и даже побаиваться его. Вряд ли мы стали бы так к нему относиться, если бы мы считали, что он просто проходит через стрессовый период жизни или страдает от последствий проблемного прошлого.
Профессор Шейла Мехта из Обернского университета в Монтгомери, штат Алабама, провела интересное исследование, в ходе которого испытуемые должны были работать в парах. Те люди, которые верили, что их партнёр получил психическое расстройство из-за "тяжёлого детства", проявляли к нему больше понимания, чем те испытуемые, которые считали, что психическое расстройство партнёра обусловлено "плохой биохимией". Участники, которых убедили в биохимическом происхождении расстройства партнёра (который был "подсадной уткой", назначенной исследователями), проявляли больше жестокости. Они охотнее повышали силу электрического разряда, которым они били партнёра, когда они верили в то, что химические вещества в его мозге работают как-то не так.
То есть отношение вида "это такая же болезнь, как и любая другая" как будто не побуждает нас проявлять больше понимания по отношению к людям с психическими расстройствами.
Значит, психиатрия – это плохо?
Психиатрическая практика (медицинское лечение эмоциональных трудностей, которое не следует путать с психотерапией) может подразумевать очень мало (или вовсе никакого) интереса к переживаниям пациента, его жизненному контексту или его истории за рамками диагностики, проявлений "заболевания"» и опыта приёма назначенных препаратов – таких, как антидепрессанты или "антипсихотики". Кстати, ни по одной из этих групп у нас до сих пор нет веских доказательств эффективности.
Конечно же, психиатрия не пытается ухудшить состояние пациента и как-то мучить его – в этом смысле она не является "плохой". Некоторые лекарства могут помочь некоторым людям на психологическом уровне – возможно, они дают временный успокоительный эффект. И некоторых психиатров по праву можно назвать замечательными людьми, которые действительно заботятся о своих пациентах и могут предложить им не только лекарства, потому что они также практикуют психотерапию. Они могут искренне верить в химическое происхождение психических расстройств, и в рамках этой системы убеждений они делают для своих пациентов всё, что только могут. И их никак нельзя назвать шарлатанами и мошенниками.
Но, если все "достижения" психиатрии являются вполне реальными, почему так много людей чувствуют себя несчастными? Почему всё больше людей страдают от депрессии, тревожности и гнева? Получается, что миллиарды ежегодно выписываемых рецептов ничем не помогают? И здесь мне вспоминаются мудрые слова Альберта Эйнштейна:
"Любой умный дурак может сделать вещи больше, сложнее и жёстче… Требуется гениальность – и много мужества – чтобы двигаться в противоположном направлении".
Я надеюсь, что мы сможем "двигаться в противоположном направлении".
